Никита [ИАКИНФ] Бичурин - СТАТИСТИЧЕСКОЕ ОПИСАНИЕ Китайской империи

Последователи его мало-помалу уклонились от образа его мыслей и составили новые положения. Человек, по их мнению, сохранивший первоначальную чистоту души неповрежденною или усовершивший нравственность до высшей степени, при конце жизни не умирает естественною смертью, а с телом изменяется в духовное существо и переселяется в необитаемые горы, где самые дикие предметы представляются ему в прелестнейших видах. Здесь он вместе с прочими подобными же небожителями наслаждается блаженством, которое языком смертных изъяснить невозможно. Таковой человек еще в мире сем может созерцать сокровенные силы, действующие в органической природе, иметь таинственное сообщение с духовным миром и нравственным своим влиянием действовать на изменения в мире вещественном. На сих основаниях они составили алхимию и магию, и глубокие сведения в помянутых двух науках усвоили своему сословию. Через сие сделались [85] они известными при дворе так, что многие государи, желавшие пользоваться химическими их составами долговечности, имели большое уважение к их сословию.

За два века до Р. X. число последователей сей философии простиралось до 37 домов, то есть обществ. Уклоняясь от мира для нравственного усовершения души, они уходили с своими семействами и учениками в горы, где препровождали строгую умозрительную жизнь по известным правилам. Из соединения сих правил некто Чжан-дао-лин в первом веке по Р. X. составил систематическое учение, принявшее вид религии, по которой Ли-дань поставлен Богом, воплотившимся для просвещения рода человеческого. Сие сочинение вначале частно переходило из рук в руки между простым народом, но не могло быть разнесено по всему Китаю. В 424 году Кхэу-цянь-чжи, один из ученейших вельмож того времени, поднес сие сочинение северному государю Тоба-дао, который изложенным в нем учением был чрезвычайно тронут и некоему Чжан-шен, правнуку вышеупомянутого Чжан-дао-лин, дозволил носить пышное наименование тьхянь-ши, что, по толкованию ученых китайцев, значит учитель Неба, то есть Бога. С сего времени искаженное учение мыслителя Лао-цзы превращено в религию, под названием дао-ши-цзяо, что от слова в слово значит: учение, то есть религия учителей закона, а последователи усвоили себе название дао-ши, что значит учитель закона (В религии ученых и у буддистов учителями закона почитаются только Святой и Будда.). В 748 году наименование учителя Неба было утверждено жалованною грамотою, но настоящая династия Цин уничтожила нелепый титул учителя Неба, а вместо сего определила начальнику даосов называться чжень-жень, что значит истинный человек. Сим титулом ныне пользуется глава даосов, утвердивший пребывание в губернии Цзян-си. Он числится в 5-м классе; и по мнимой власти над духами пользуется величайшим уважением в простом народе, а посему и при дворе.

Даосы разделяются на безженных и женатых, чего нет у буддистов. Они имеют свои монастыри с храмами, свои правила жизни, свой образ богослужения; поклоняются тем же предметам, которые приняты в религии ученых, но под другими именами и видами. Ведут жизнь, весьма строгую в отношении к воздержанию и нравственному и физическому, и наиболее занимаются гадательною наукою в разных видах. [86]

В) РЕЛИГИЯ БУДДИЙСКАЯ

До сего времени писали, что буддийская религия введена в Китай государем Мин-ди в 7-е лето правления Юнь-пьхин, то есть в 64 году по Р. X. Но сие мнение несправедливо: ибо история говорит противное.

При династии Цинь случилось, что золотой человек в ночи выломал дверь в темнице и освободил важного узника. Государь Ши-хуан (Государь Ши-хуан вступил на императорский престол в 221 году перед Р. X.) для объяснения столь необыкновенного происшествия вызвал из Индии шамыня Шилифана с прочими. В царствование Западной династии Хань при государе Ву-ди полководец его Хо-цюй-бин в 121 году до Р. X. разбил хуннов от Ордоса на западе (Хунны разбиты были в Гань-су в области Гань-чжеу-фу на меже области Лян-чжеу-фу при горе Да-хуан-шань.). При сей победе он получил в добычу небесного золотого человека, обоготворяемого хуннами, и представил сей кумир государю Ву-ди, который приказал поставить его в загородном дворце Гань-цюань-гун (Сей дворец находится в 70 с небольшим ли от города Си-ань-фу на северо-запад.). Сей небесный золотой человек был кумир Фо, или Борхана, обоготворяемый хуннами. При той же династии в царствование государя Ай-ди (за год до Р. X.) некто Цзинь-цзин-ши изустно преподавал буддийское учение в самой столице; но его проповедь еще мало имела успеха Мин-ди, вначале упомянутый, видел во сне золотого человека (В Индии представлять Будду золотым есть самое древнее обыкновение. И ныне Шагя-мони в буддийских храмах представляется в тройном образе, и все три лица позолочены. Кумиры в монгольских монастырях вообще литые из меди и позолочены.), весьма скоро шедшего в тронную. Вельможи, объясняя сие сновидение, сказали ему, что сей золотой человек есть индийское божество, называемое Фо. Мин-ди по сему случаю отправил в Индию чиновника Цай-инь и вышеупомянутого Цинь-цзин-ши, которые по возвращении представили ему буддийскую священную книгу в 24 статьях (Перевод сей книги напечатан в третьем номере «Русского вестника» за 1841 год под названием: Изложение буддийской религии.) и кумир Шагя-мони в положении стоящего человека.

В Гу-бэнь-ле-цзы в главе о великом князе Му-ван (Оный государь вступил на престол Китайской империи в 1001, а Шагя-мони, по китайской истории, родился в 1031 году до Р. X.) находятся слова: В царствах Западного края явился чудесно воплотившийся [87] человек, — только не сказано, что сие был святой западных стран, называемый Фо. Но в главе о Чжун-ни (Чжун-ни есть имя мыслителя Кхун-цзы.) находятся следующие слова: Кхун-цзы сказал: у западных народов есть святой муж (Католические миссионеры усиливались доказать китайцам, что Кхун-цзы в сем месте пророчествовал о пришествии Христа Спасителя.). В сих словах Кхун-цзы точно разумел Шагя-мони.

Из вышеприведенных исторических свидетельств ясно открывается: а) что Китай, по соседству с Индиею, с давних времен имел сношения с народами сей страны; б) что буддийская религия, по слухам, почти с самого ее основания известна была китайцам и в) что она внесена в Китай задолго до государя Мин-ди, а его посольство в Индию в 63 году по Р. X. означало не первоначальное, а всенародное введение буддизма в Срединное царство.

Существенное учение, изложенное Шагя-монием, как творцом религии, объемлет четыре главные предмета:

а) раскрытие индийского богословия;

б) цель сотворения мира;

в) цель нашего назначения;

г) средства к достижению сего назначения.

Есть самобытное, совершеннейшее духовное существо, вечно в первобытной своей чистоте пребывающее, называемое Будда. Учители мира, достигшие высочайшего нравственного совершенства, по разлучении с земным телом, соединяются с сим Буддою и составляют единое с ним существо, единое естество. Некоторые из них отделяются от Будды на предопределенное время, не оставляя свойств Будды, и являются в мир в образе человеческом, дабы спасительными наставлениями и собственным примером показать смертным пути, которыми они могут достигать первоначальной нравственной чистоты. Таков был Шагя-мони, совершенный Будда в образе человека, как он сам о себе говорил ученикам своим (См. в вышеупомянутом Изложении буддийской религии 14-ю статью, где Шагя-мони так говорит Под названием паки пришедшего (Шагя-мони) не иное что разуметь должно, как истинную первоначальную природу во всей ее чистоте.).

Мир сей и все в нем представляющееся нашим взорам суть виды вещей, беспрерывно изменяющихся, подобно мечтам сновидения. Он служит для человека переходом из настоящего состояния в другое, несравненно лучшее и никогда не изменяющееся, и потому он должен быть совершенно чужд для человека, сотворенного для высшего назначения. [88]

Духи, утратившие первоначальную чистоту, должны в сем мире пройти многоразличные телесные переселения, дабы через постепенное очищение, наконец, достигнуть первобытной нравственной чистоты и по разлучении с сим миром перейти в другой лучший мир, где будут вечно наслаждаться блаженством соразмерно делам каждого. Вот назначение, для которого человек родится в свет.

Шагя-мони не написал особенных правил, которыми люди должны руководствоваться в усовершении нравственной своей природы, но предложил пять запрещений, под названием заповедей, которые суть:

1) Не убивать ни одной одушевленной твари.

2) Не похищать чужого.

3) Воздерживаться от всяких угождений плоти.

4) Не употреблять ничего, производящего опьянение или раздражение.

5) Не говорить неправды.

Сверх сих пяти заповедей он еще предложил высокое правило — творить дела милосердия без малейшего мысленного предубеждения, то есть не по внутреннему какому-либо влечению, ни по впечатлению внешних предметов, ибо благодеяния, творимые по какому-либо пристрастию, то есть с целью, не суть добрые дела. Но кто желает достигнуть высочайшей нравственной чистоты и, соединившись с Буддою, вечно наслаждаться невыразимым блаженством, тот должен с юных лет отказаться от мира, быть совершенно бесстрастным и принять на себя обязанность руководствовать других к достижению первобытного нравственного совершенства, то есть вести других к спасению.